Хошеутовский хурул
В ряду памятников архитектуры, существующих на территории нашего района, наиболее интересным представляется единственный дошедший до наших дней каменный калмыцкий хурул, расположенный в с. Речное, в местах старинных калмыцких кочевий. Хошеутовский хурул, выдающийся историко- культурный памятник начала 19 века, посвященный национальному единству русского и калмыцкого народов, прочно связавший прошлое и настоящее нашей истории.
Строительство его было начато в 1814 году, когда народы России переживали небывалый духовный подъем после победы над армией Наполеона. Храм стал памятником Отечественной войны 1812 года, символом славы калмыцких воинов, отважно сражавшихся с грозными захватчиками.
Осенью 1814 года князь Тюмень, личная храбрость которого была не раз отмечена командованием русской армии, вернулся со своим полком в родную Тюменевку. Побывав в европейских странах, богатый князь решил наладить в своей ставке жизнь на европейский лад. В 1814 году на берегу реки Волга им был заложен хурул, посвящённый Будде в благодарность за счастливое возвращение калмыцких полков.
Автором проекта храмового комплекса выступил его брат Батур- Убуши Тюмень, боевой офицер, участник войны 1812 года, выдающийся калмыцкий историк и мыслитель( погиб в 1831 году при подавлении польского восстания).
Важные дополнения в план строительства предложил просвещенный буддийский монах Гаван Джимба. Он внес в проект отдельные конструктивные элементы знаменитой непальской ступы Джарунг Хасор(3 век до н.э.), описания которой были распространены среди калмыков.
Строительство храма, которое завершилось в 1818 году, было осуществлено на средства князей Тюменей и народные пожертвования. По свидетельству собирателя народной литературы Номто Очирова, посетившего хурул летом 1911года, над входом в храм находилось изображение Дайчин – тенгри, древнего покровителя степных воинов, а ниже надпись на «тодо бичиг», калмыцкой национальной письменности, о датах строительства храма и ремонтных работах, производившихся в 1867 и 1907 годах.
Живописный архитектурный ансамбль остался только на фотографиях 14-15 веков. Обширная полуциркулярная коллонада оформляла парадный фасад здания с южной и северной сторон. Крылья коллонады замыкались двумя башнями, повторявшими архитектурные формы венчания основного объёма. Ансамбль дополняли две часовни, выполненные в традициях калмыцкой и русской культовых архитектур. Территорию монастыря окружала металлическая ограда на каменных столбах.
Здание хурула можно условно разделить на 4 основные части: молельня, где проходили все ритуалы, центральная башня и 2 галереи. Они отходили полукругом от центральной башни и заканчивались двумя малыми башнями. Молельня и центральная башня частично сохранилась до наших дней, галереи и малые башни утрачены.
Молельня
Мощные стены составляют 90 см в толщину. Стены и своды выложены из красного обожжённого кирпича на известковом растворе. Прочность раствора для кладки достигалась добавлением яичного белка. Небольшой верхний ярус был деревянным. Кровля над молельной устроена из кровельного железа по деревянным стропилам. Стены изнутри и снаружи были оштукатурены тем же известковым раствором с добавлением яичного белка. Полы настелены из досок толщиной в 5 см. и шириной в 30 см. из мощных брусов. Молельня была отделена от центральной башни двумя двухстворчатыми дверьми, образующими небольшой тамбур. Такие же двери были с восточного входа в главную башню.
Главная башня
Высотой около 16 метров, состоит из 5 ярусов. Два нижних яруса выложены из кирпича и оштукатурены по обрешётке из дранки. Три последующие ярусы прямоугольные, имеют окна, арочные или круглые. Между этими ярусами нет перекрытий, в интерьере они составляют своеобразное пространство, освещаемое солнцем в трёх уровнях.
Галерея
Состояла из 16 колон, расположенных в 2 ряда, полукругом отходили от центральной башни. Колонны были выложены из кирпича и оштукатурены, базы (основание, подножие колонны или столба) и капители (венчающая часть колонны, столба) выточены из белого камня. Полы в галереях были монолитными из бутового камня на известковом растворе. Поверх настила был устроен монолитный каменный пол. Образованные таким образом площадки наверху галерей ограждались ажурной балюстрадой (ограждение лестниц, террас). По лестницам монахи поднимались на площадки, оттуда могли попасть на второй ярус главной башни, или доходили до малых боковых башен, сзывая верующих на службу и воздавая молитвы Будде.
Малые боковые башни
Симметрично завершали галереи. Башни имели 3 яруса: 2 нижних прямоугольных, кирпичных, и маленький верхний, деревянный. Как и все здания, башни оштукатурены известковым раствором.
Композиция храма симметрична. На центральной оси расположены главная башня и молельня. Полукруглые галереи и малые башни ассиметричны относительной этой оси. Надо заметить, что сходство композиции храма очевидно с композицией Казанского Собора архитектора Воронихина А.Н., построенного в Петербурге в 1814 году.
Батур- Убуши Тюмень, удачно соединив в проекте восточные и западные архитектурные традиции, сумел создать оригинальный образец культового зодчества. Благодаря стройным колоннадам, легким ярусам башен и устремленным ввысь ганчжирам, храм, расположенный на берегу Волги, царил над окрестностью, словно воздушный ансамбль. Хурул, включавший в себя кроме главного храма также несколько зданий, предназначенных для проведения специальных служб, неизменно привлекал взоры путешественников.
Очень интересна декоративная отделка храма. В отделке здания использованы элементы классицизма, хотя и в стилизованном виде. Отделка стен маленьких нижних ярусов башен выглядит строго. Желая подчеркнуть мощность объёмов, автор использовал строгий плоский вертикальный выступ со специализированными капителями. Такие же капители имеют и колонны галереи.
Башни имели богатую отделку в виде арочных и круглых лопаток и колонок. Таким активным членением автор «облегчает» объёмы башен.
Ярко выраженный колорит придаёт большой вынос карнизов, как многоярусных башен, так и молельни. Угол наклона крыш изменяется от пологого в карнизной части до более крутого ближе к коньку. По параметру всех карнизов башен, молельной части и галереи были установлены длинной цепью декоративные элементы в виде полумесяца рогами вверх. Все эти приёмы создавали впечатление лёгкости и причудливой изогнутости крыш, слегка загнутых вверх, что характерно для восточных храмов.
Большое значение в отделке храма имел цвет. Судя по остаткам побелки, снаружи стены храма были выкрашены в священный жёлтый цвет. Крыша, как и у всех калмыцких храмов, была зелёной. По рассказам старожилов, при последнем ремонте и реконструкции некоторых деталей в 1927 году, весь храм был выкрашен в белый цвет, а кровля перекрыта оцинкованным железом.
Внутри храма стены были покрыты голубой краской с переходом в синий на сводах. Небесный цвет символизировал обитель небожителей. Алтарь окрашен в красный цвет. Стена над дверью расписана в красно-коричневой гамме. Арки, соединяющие центральный и боковые нефы, расписаны в 4 цвета: жёлтый, красный, зелёный и синий. Поддавшись первому впечатлению, можно связать роспись арки с радугой. Нарушение спектра цветов наталкивает на мысль, что это символические цвета 4 небесных Будд.
Большой интерес представляют собой росписи внутри главной башни, в интерьере первого яруса. Они были выполнены на голубом фоне над входом в молельную часть, в четырёх нишах и над ними. Роспись над входом в молельную часть представляла собой композицию из 5 фигур людей на голубом поле, окантованном трафаретным орнаментом растительного происхождения. Три фигуры - центральная и две боковые - изображены в сидячем положении. Две крайние написаны во весь рост. Крайняя правая фигура отсутствует вообще. Сохранился лишь фрагмент росписи, изображающий ветку с жёлтыми плодами. Центральная фигура, и та, что справа, находятся на грани исчезновения: покрытые мелкой сеткой трещин, росписи постепенно осыпаются и исчезают.
Чуть ниже данной композиции чуть различима фигура человека, летящего на мифической птице Гаруде. О том, что росписи были в 4 полукруглых нишах и над ними, свидетельствуют остатки голубого фона и единственное сохранившееся изображение летящего журавля над юго-западной башней. Едва различимые остатки голубого фона и единственное сохранившееся изображение летящего журавля над юго-западной нишей. Едва различимые остатки росписей сохранились в интерьере второго яруса башни, но разобрать что-либо уже невозможно.
Можно предположить, что росписи были и на стенах боковых башен. Их отсутствие в молельной части объясняется тем, что здесь на стенах традиционно развешивались написанные на ткани иконы. Плоскостное изображение фигур с чётким прорисованным контуром и деталями весьма характерно для тибетской живописи, откуда и берёт начало калмыцкая иконопись. Преобладают жёлтые, зелёные, голубые, синие, коричневые тона. Спокойные цветовые отношения напоминают о естественных тонах степи.
У западной стены молельни был устроен алтарь. Он возвышался на одну ступень на полом остального помещения и отделялся от него декоративной перегородкой. Алтарь был украшен тканями, серебряными лилиями и прочими культовыми атрибутами. В центре алтаря на возвышении находилось скульптурное изображение Богдо Цзонхавы. Отлитое из металла и позолоченное, оно было раскрашено и обёрнуто шёлковой тканью. Перед ним стояли столики с серебряной посудой, наполненной священной пищей и водой.
Об остальных элементах интерьера храма можно судить лишь по свидетельствам и рисункам очевидцев.
Хошеутовский хурул привлекал внимание не только любителей восточной экзотики, но и специалистов: архитекторов, этнографов, востоковедов. Здесь побывали: этнограф П.И. Небальскин; народник И.А. Житецкий; монголовец А.М. Позднеев; академик архитектуры В. Суслов.
Уже с момента окончания строительства Хошеутовский хурул стал одной из достопримечательностей калмыцкой степи, которую посетили, не только простой люд и паломники, но многие путешественники, в том числе и достаточно известные. Это известные художники Григорий Григорьевич Чернецов, младший брат его Никанор Григорьевич Чернецов. К их работам относятся такие картины как: «Ставка калмыцкого владельца князя Тюменя» (1838г. Г. и Н. Чернецовы); «Хошеутовский хурул» (1838г. Н.Г. Чернецов); «Калмыки – участники Отечественной войны 1812г.» (1838 Н.Г. Чернецов).
«Здание построено в китайском вкусе», - писали художники. С главного фасада имеет полукруглую колоннаду с тремя башнями и, в общем, с другими небольшими отдельными двумя зданиями, составляет прекрасную массу. Внутри хурула, или сюме, как калмыки называли храм, взору путешественников предстала золотая фигура Будды Шакьямуни в шелковом одеянии. Здесь же, на возвышении, были расположены различные бурханы меньших размеров. «Жертвенный стол,- отмечали Чернецовы,- уставлен серебряными чашечками, наполненными маслом, сарачинским пшеном, пшеницею, водою, и на нем же поставлены курильные свечи. По бокам этого жертвенника находятся еще два стола с теми же предметами. По стенам развешаны изображения добрых и злых бурханов, писанные водяными красками на цветных шелковых материях, чем занимаются гелюнги, составляющие у калмыков духовное сословие».
Князь Серебджаб Тюмень любил демонстрировать гостям боевое знамя полка, которым он командовал в военные годы. На желтом шелковом полотнище был изображен всадник на белом коне - Дайчин- тенгри. В руке он держал желтый флаг со священными мантрами. Над ним кружились ловчие птицы. За его плечами и у ног были изображены грозные звери, мощь которых он воплотил в себе. Конь его несся столь стремительно, что из - под копыт вилась огненная пыль. Это был непобедимый воин духа. « В боях знамя всегда было с нами, оно несколько раз пробито пулями,- рассказывал князь».
В 1844 году по приглашению князей Тюменей хурул посетил Иван Аксаков, известный публицист и общественный деятель. «Я увидел легкое белое здание индийской архитектуры и долго, долго любовался им,- я ничего не помню лучше и изящнее и привезу вам рисунок. Я не могу вам сказать, чисто ли индийской архитектуры это, есть ли тут примесь китайской, но мне казалось, будто на меня веет Азией….языческой, прекрасной. Жалко мне, что вы не можете видеть самого здания: рисунок не передаст вам его легкости и красоты». Аксаков вошел в храм и так был поражен убранством и службой, что долго не мог прийти в себя и приступить к осмотру хурула. На стенах висели изображения будды, вышитые и рисованные. На алтаре, в углублении, стоял литой золотой Будда Шакьямуни. Аксакову объяснили, что все принадлежности храма Тюмень, человек набожный, выписал из Тибета, в том числе разные книги и письмена в виде скрижалей.
От наружной двери до алтаря, по обеим сторонам храма сидели служители в ярких одеяниях, со строгим и важным выражением лица, с потупленными вниз глазами. Одни держали в руках литавры, другие длинные трубы, третьи - медные палочки, а перед ними стояли инструменты в виде цимбал. Один из них запел молитвы и ударил тарелками, другой стал ему вторить.
Звуки инструментов, соединяясь, производили такую гармонию, что « невольное внутреннее волнение пробежало по всему телу». Служители мерно читали молитвы. Аксаков заметил, что «какой то восторг стал овладевать ими», и вдруг звуки затихали, и они опять стали неподвижны, но явно находились «под влиянием внутреннего восторга».
Калмыцкие хурулы помимо культового назначения, являлись также центрами сосредоточения культуры и знаний, хранили традиции народа. При хурулах были школы духовного училища, которые являлись единственными очагами грамотности в калмыцких степях до появления светских школ. Священнослужители обучали учеников азбуке монгольского, калмыцкого и тибетского языков, чтению и письму, игре на ритуальных музыкальных инструментах, живописи, иконописи. Здесь преподавали теософию буддизма, начальные курсы математики, географии, астрономии, тибетской медицины.
Особенно славился Хошеутовский хурул своей богатой библиотекой. А.М. Позднеев видел часть её, монахи рассказывали, что ранее здесь хранились десятки тысяч старинных рукописных книг.
По свидетельству А.М. Позднеева, в нем насчитывалось 80 рисованных полотен, 27 литых бурханов и различные музыкальные инструменты. Каждый из них был и произведением искусства. Одни изготовлялись местными умельцами, другие вывезены и присланы из Тибета, Монголии и других стран. Большую художественную ценность представляли и росписи на стенах.
Как отличал С. Монастырский, автор «Иллюстрированного спутника по Волге» (Казань, 1884): «…. в каменном хуруле много разных священных для поклонников ламы предметов, выписанных из Китая».
В 1858 году гостем Тюменей был Александр Дюма. На знаменитого писателя большое впечатление произвели и природа, и культура, и весь восточный уклад жизни степного края. В письме к сыну Дюма – отец описывает свое посещение Хошеутовского хурула «…Этот милый князь, у которого кроме пятидесяти тысяч лошадей, тридцати тысячи верблюдов…. Имеется двести семьдесят священников, из коих одни играют на цимбалах, другие – на кларнетах, третьи на морских раковинах, четвертые – на трубах длинного в двенадцать футов – прежде всего устроил прием нам в своей пагоде Те Дент (тебя бога славим), огромное достоинство, которого заключалось в его краткости».
Хурульский оркестр произвел огромное впечатление и на Василия Ивановича Немировича – Данченко, русского писателя, брата известного режиссера Владимира Ивановича Немировича – Данченко.
Все эти годы люди находили в хуруле духовную поддержку и опору в своих нравственных исканиях.
Значение и авторитет хурула были достаточно высоки. И не только потому, что он был сильным культовым центром, имел знаменательную историю создания, отличался необычной архитектурой. Хошеутовский хурул, как и всякий другой, играл свою роль в поддержании и развитии культурных традиций своего народа, а так же достойно представлял эту богатую и самобытную культуру перед теми, кто желал с нею познакомиться.
Хошеутовский хурул был одним из самых крупных в степях калмыцких и выполнял соответствующие его статусу функции. Хурул хранил память об участии калмыков в Отечественной войне 1812г. Непосвященным посетителям рассказывали предысторию создания храма, показывали знамя Второго калмыцкого полка, пробитое французскими пулями. Здесь проходили основные торжества по случаю празднования в калмыцких степях, как и по всей России, 100-летия победы над Наполеоновской армий. Потомкам участников былых сражений были вручены памятные медали.
Хошеутовский хурул стал так же центром празднования 300-летия добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России. И конечно, в хуруле проводились все религиозные праздники, которые являлись в то время всенародными праздниками.
Поэтому можно с полным основанием назвать Хошеутовский хурул не только историческим и архитектурным памятником, но и памятником культуры. Он был по достоинству оценен в прошлом и начале двадцатого столетия. Им восхищались, его любили, о нем заботились. Благодаря неустанным заботам и труду, хурул имел тот ухоженный, торжественный вид который так радовал взор наших прапрадедов.
В 1918 году после установления советской власти в истории Хошеутовского хурула началась черная пора небытия.
Трагическая судьба Хошеутовского хурула, увы, типична для большинства памятников старины в нашей стране. Началась она в период культура, когда хурул прекратил свою деятельность. Почти ровно через сто лет после рождения памятника начался второй, несчастливый его век.
19 октября 1918 года имущество хурула, включая посуду, которой пользовались служители, и кизяк, служивший топливом, было полностью описано представителями местной власти и позже конфисковано. В 1930 году, не выдержав репрессивного давления органов власти, хурул покинули последние гелюнги.
Нерадостное впечатление производил и внутренний вид помещения. Штукатурка стен, сводов, декоративных элементов отслаивалась и отпадала. Разобраны двери и печи. В алтарной части на месте ложного окна был пробит проём, который позже заложили.
Удивительно, что, несмотря на почти семь десятков лет разорения, храм еще не стерт с лица земли. Крепко сработали старые мастера. Мало пострадали кованные ажурные решетки на окнах. Почти цел пол из мощных, почти в ладонь толщиной досок крепкого дерева. Только в северо – восточной части молельни отсутствует несколько досок, открывая вход в подполье. До сих пор ходят легенды о подполье Хошеутовского хурула, в котором якобы хранятся то ли сокровища, то ли священные реликвии. Все настолько забито мусором.
После депортации калмыков в 1943 году село Тюменевка, включенное в состав Астраханской области, было переименовано в село Речное. В те годы здания храма сначала использовались под детский сад, затем под школу и клуб. В 50-х годах в них разместили зерновой склад.
В начале 60-х годов, когда местному колхозу понадобился кирпич для строительства коровника, было решено разобрать галереи и малые башни храма, а также часовни и ограду. Наверное, разобрали бы и главное, здание хурула, да метровая кладка, выложенная с использованием яичного порошка, не позволила этого сделать.
С разбором галерей разрушилась композиция храма. Не заставили себя ждать и другие неприятности. Обветшали деревянные ярусы главной башни, вышла из строя кровля, стала опадать штукатурка стен, сводов, декоративных элементов, осыпаться настенная роспись. Из всего комплекса уцелела лишь молельня и центральная башня, деревянные ярусы которой обветшали.
Вопрос о необходимости сохранять и восстанавливать Хошеутовский хурул поднимался не однажды. Несколько раз собирались денежные пожертвования у местного населения, ближайших сел, в республике Калмыкия. Представители калмыцкой культуры и научной общественности не раз поднимали голос в защиту храма, но партийное руководство республики оставалось глухим к этим призывам.
В 1967 году постановлением Астраханского облисполкома хурул был принят под охрану как памятник культуры местного значения. Это решение спасло храм от окончательного разрушения.
В 1972 году были проведены работы по консервации обьекта, в том числе и по замене кровли главного сюме.
В 1995 году указом президента России Хошеутовский хурул был признан памятником культуры федерального значения.
Еще неокончательно утрачены несомненные сокровища храма – росписи на стенах. Если спасти хотя бы ту незначительную часть, что еще не осыпалось, это дает богатейший материал для изучения искусствоведами и позволит реконструировать остальное.
И в наше время храм посещают гости из других республик, стран. В последние 5 лет, девяностых годов двадцатого века, проводились 2 больших богослужения с участием священнослужителей из Калмыкии и Тибета. И после этой церемонии получили благословение у священнослужителя из Тибета.
Президент Калмыкии Кирсан Николаевич Илюмджинов приезжал на наши земли 20 октября 2000г. Во время поездки он осмотрел Хошеутовский хурул, ознакомился с его материальными, с его глобальными проблемами, встретился с коренными жителями села. Он отметил: «…Хошеутовский хурул – это наши корни. Нельзя забывать их. Хурул не только историческая ценность, но и то, что связывает нас навсегда с Россией. Ведь он построен в честь победы в первой Отечественной войне 1812 года. Калмыки всегда стояли на страже Родины. Символом дружбы калмыцкого и русского народов является этот буддийский храм. Поэтому его надо восстанавливать и беречь. Приложу все силы для этого» (Известия Калмыкии, 24 октября 2000г.)
Незадолго до приезда К.Н. Иманджиева, 22 сентября в г. Астрахани, состоялась учредительная конференция Астраханского областного отделения международной организации «Лиги защиты культуры», созданной Н.К. Рерихом. Основной работой «Лиги» является защита памятников истории и культуры. На этой конференции наряду с другими вопросами, было решено взять под эгиду «Лиги защиты культуры» Хошеутовский хурул.
В настоящее время в Хошеутовском хуруле идут ремонтные работы.
 
 
|
